Примеров страстного стремления к научным открытиям, перед которым отступает даже инстинкт самосохранения, история знает немало. Хрестоматийный пример - смерть Джордано Бруно, который предпочел костер отречению от научной правды. Биография советского физиолога Ивана Петровича Павлова тоже являет собой пример беззаветной верности научной идее. Склонность к самоотречению ради идеи наложила отпечаток на всю жизнь ученого.
Будучи сыном священника, Павлов в 1860 году поступил в семинарию, чтобы приготовиться к принятию сана. Но в том же году он прочитал об исследованиях Дарвина. С этого момента жизнь его круто переменилась. Оставив пост, молитву и покаяние, Павлов посвятил себя вместо аскезы одной-единственной, но поистине пламенной страсти. Он решил целиком отдать себя науке, и его алтарем с этой минуты становится штатив с пробирками и горелка. Подобно своему великому соотечественнику Михайло Ломоносову Павлов начал путь к великим открытиям с того, что прошел пешком несколько сотен миль до Санкт-Петербурга, чтобы там поступить в университет. Поступив в этот храм науки, он выбрал в качестве специализации зоопсихологию.
После получения в 1875 году степени физиология начинает занимать ученого целиком. Служение науке идет по нарастающей. Павлова все меньше интересуют бытовые проблемы, как-то: заработная плата, одежда, условия жизни. Предчувствуя дальнейшее развитие событий, он начинает загодя «укреплять тылы». Известно, что его жена *Сара, на которой он женился в 1881 году, посвятила себя тому, чтобы оберегать мужа от мирских забот. Перед вступлением в брак будущие супруги заключили специальное соглашение. В соответствии с этим соглашением жена обещала будущему академику, что полностью возьмет на себя все текущие заботы, не станет отвлекать от научных занятий, а главное - будет регулярно напоминать о получении небольшого жалованья. Тем не менее, семья Павловых жила в бедности до 1890 года, когда ученый в возрасте 41 года стал профессором фармакологии Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге.
Главным научным достижением Павлова было, как известно, открытие закона условного рефлекса. Все советские учебники по биологии обошел грустный диптих: симпатичному псу безымянный лаборант показывает пищу. Таким образом он добивается обильного выделения у собаки слюны и желудочного сока. Затем аналогичный результат достигается при помощи других раздражителей - таких, как звонок, лампочка, зуммер, свисток или звуки музыки. По существу именно Павлов обнаружил, что у животных, как и у человека, рефлекс может быть вызван не только самой едой, но и простым напоминанием о ней. Эта закономерность впоследствии была использована не только дрессировщиками и физиологами, но и идеологами советского государства. Во всяком случае, всеобщий «колбасный» дефицит в стране социализма точь-в-точь напоминает те лабораторные условия, в которых проводил опыты профессор Павлов.
На первый взгляд в свете своих опытов зоопсихолог Павлов выглядит крайне неприглядно. Кажется, что перед нами образец не научного гения, а простого живодера. Между тем известно, что Павлов отличался очень нежным отношением к своим четвероногим питомцам. Однажды группа студентов Павлова, зная о вечных финансовых затруднениях своего маэстро, собрала ему деньги под предлогом покрытия расходов на лекции, подготовленные по заявке. Павлов потратил все, что было, на своих лабораторных собак и не оставил себе ни рубля. Когда эксперимент над собаками проходил удачно, Павлов искренне поздравлял всех своих друзей и коллег, но начинал всегда с четвероногих. Узнав об этом, студенты Кембриджского университета во времени вручения Павлову почетной степени в шутку спустили к нему на колени игрушечную собачку на веревке. Рассказывают, что Павлов потом долгие годы держал игрушку на своем рабочем столе.
Известно, что Павлов на протяжении всей своей жизни оставался верующим человеком. По-видимому, эта черта сказалась и на его отношении к науке. Собственные научные идеи стали для Павлова своего рода катехизисом, универсальным средством для объяснения различных житейских ситуаций и моральных дилемм.
По словам коллег, на работе он часто бывал раздраженным и произносил гневные тирады в адрес своих помощников. Когда один из сотрудников лаборатории пригрозил в связи с этим подать заявление об увольнении, Павлов спокойно возразил, что в его вспыльчивости виноват - ни много ни мало - условный рефлекс, поэтому уважительной причины для увольнения он не видит.
Преданность Павлова науке была настолько сильна, что все жизненные невзгоды он переносил поистине стоически. Но даже в стоицизме Павлова, надо заметить, большую роль играла его научная теория. Известен следующий факт. В 1923 году Павлов посетил США, чтобы присутствовать на конференции в Нью-Йорке. На Центральном вокзале его немедленно ограбили на две тысячи долларов. По этому поводу он высказался так: «Как можно осуждать человека, совершающего поступки по велению рефлекса? Будь я богословом, я бы сказал: «Не надо выставлять соблазн перед взором страждущего». Но чего в поведении Ивана Петровича больше, науки или теологии, - вопрос спорный. Недаром западные историки любили подчеркивать, что у Павлова «фанатичная преданность науке и эксперементальным исследованиям питалась энергией и простотой веры сельского священника» (Г. Виндхольц).
Подобно рефлексу, постепенно возникла нерасторжимая связь между жизнью ученого и его научной деятельностью. Эта связь дала о себе знать и на смертном одре. Окончательно ослабев от затяжной пневмонии, Павлов позвал врача и с его помощью начал тщательно описывать ее симптомы: «Мой мозг работает не вполне хорошо, появляются навязчивые мысли, возможно, развивается омертвение». Смерти профессора Павлова, по словам очевидцев, сопутствовали события, которые могли бы служить прекрасным подтверждением его научных взглядов. Проснувшись утром последнего дня своей жизни, Павлов вспомнил о завтраке, который всегда, даже в периоды обострения болезни, доставлял ему удовольствие. Условный рефлекс вступил в свои законные права. Почувствовав, как разыгрывается аппетит, Павлов приподнялся на кровати и воскликнул: «Время завтракать! Пора вставать! Помогите мне, я должен одеться!» С этими словами он упал на подушки и умер.
Свежие комментарии