Однажды, когда я была на концерте, в антракте ко мне подошёл тоже тут случайно оказавшийся некий знакомый, Лёня. Физик из МГУ. Он был не один. Рядом с ним стоял неизвестный мне симпатичный мужчина лет около 60. Разговор пошёл на медицинскую тему. «А вы медик? – Улыбаясь, спросил этот незнакомец. – А как раз давно кашляю. Можно проконсультироваться?» «Мой друг» – встрял Лёня. «Можно. – Обречённо ответила я, несколько ошарашенная напором и бесцеремонностью. – Приезжайте в мой Институт или домой – куда Вам ближе.» Оказалось, он, как и Лёня, работал в Университете, профессор-геолог, и ближе от места его работы был мой дом.
На следующий день вечером он заявился ко мне домой. Сразу протянул мне маленькую коробочку зефира. Вбежал в комнату, подлетел к пианино и что-то бодро, игриво поглядывая на меня, сбацал. «Жлоб, да ещё и ловелас-любитель» – подумала я про себя с иронией.
«Чай будем пить потом. Сначала – дело. Что вас беспокоит?» По его рассказу выходил какой-нибудь паршивенький бронхит. « Элементарно. » «Раздевайтесь.» Но по мере выстукивания и прослушивания моего нового пациента я моментально помрачнела. «Плеврит. «По уши» – литра полтора. Что-то скверное в верхней доле левого легкого. Туберкулёз или рак. Господи! Хоть бы туберкулёз. Он же совсем молодой!»
Мы сели пить чай. «Работы у Вас много?» – Спросила я. – «Да, конечно. Только что был в Чехословакии. Аспиранты, защита.» - «Сегодня у нас пятница. Даю Вам понедельник и вторник на решение всех проблем по работе. У Вас плеврит. И по моим данным плеврит давно, не менее месяца. Вам надо срочно ложиться на обследование в специализированное лёгочное отделение.» – «Не может быть! Меня смотрели два врача, я делал флюорографию.» - «Но плеврит у Вас есть. Сейчас я напишу официальное заключение на бланке своего Института.»
На следующий день он позвонил мне на работу. Интонации были совсем другие. Мне надо срочно Вас увидеть! Я заеду вечером к Вам домой.»
Вечером он был у меня. На сей раз коробка конфет впечатляла шиком и размерами. Оказывается, он мне не поверил. Пошел и сделал рентгенограммы. Убедился, что я права и потерял голову от страха. «Вы должны положить меня в клинику к себе! Вы должны! Я лягу только к Вам!» Он ничего не понимал. Я с трудом смогла объяснить, что даже, если бы я и захотела положить его к себе в Институт Иммунологии не по профилю, по блату, выдав за родственника, то смысла в этом не было бы. В нашем Институте нет ни инструментария для плевральных пункций, ни лаборатории, чтобы плевральную жидкость потом изучить.
«Я Вас не оставлю – успокаивала я ничего не соображавшего мужчине. Я буду звонить Вашему лечащему врачу, я обязательно Вас навещу.» Он уехал.
Далее оказалось, что у моего подопечного неоперабельный рак. Его положили на химиотерапию в Блохинвальд (так непочтительно мы называли между собой Центр онкологии по фамилии директора). И я, в то время крайне нищая, замотанная работой и диссертацией, таскалась к моему протеже с передачами еженедельно. (Правда, он требовал, чтобы я являлась хотя бы два раза в неделю. Но тут я твёрдо сказала, что смогу ездить один раз.) Разговаривала с лечащим врачом. Где-то договаривалась о том, чтобы достать дефицитное лекарство. Жена больного смотрела на меня с обоснованным подозрением. В богатом ловеласном прошлом профессора я не сомневалась, а то, что существует идиотка, которая чертыхаясь, таскается к едва знакомому человеку, чтобы проводить с ним психотерапию – кто поверит? Но оставить умирающего человека, который мне верил и цеплялся, как за спасательный круг, я не могла.
Через полгода он умер. Его давно не работавшая жена, потерявшая источник дохода, сказала мне на прощанье: «Если бы Вы не определили у моего мужа диагноз, и ему не предложили бы химиотерапию, может быть, пожил бы дольше…» Что я могла ответить? - Возможно, она была права. На похороны я не пошла.
Но есть в этой истории ещё одна деталь… В тот период, когда больной, совсем сникший от страха, лежал на химиотерапии, я встретила Лёню. «Пожалуйста! Дела твоего друга совсем плохи, и он в ужасном психическом состоянии. Его надо поддержать. Навести его. Побыстрее.» За 7 месяцев «друг» не приехал в больницу ни разу.
Свежие комментарии