Возвращение к советским корням для кого-то хобби, для других пропаганда. Для немногих же ученых - просто предмет изучения, который они многие годы рассматривают "под микроскопом" истории и культурологии.
Фрагменты лекции «Мифология советской кухни» Ирины Глущенко, автора книги «Общепит. Микоян и советская кухня».
20-е годы: зависимость борща от «женской вольности»
России потребовалась Великая октябрьская революция, чтобы российское общество из аграрного превратилось в индустриальное. Предстояло изменить не только менталитет, но и повседневные установки. Дореволюционное общество на 87% состояло из неграмотных людей. Страну надо было научить читать и писать в рамках проекта ликвидации безграмотности. Кроме того, индустриализация предполагала развитие промышленности, для которой нужна была рабочая сила: люди приезжали из деревень в города, им нужно было строить города и социализироваться.
В числе прочих новая власть поставила перед собой цель — освободить женщин от бытовых трудностей. «Октябрьская революция честно выполнила обязательства по отношению к женщине. Молодая власть не только дала ей все политические и юридические права наравне с мужчиной, но, что еще важнее, сделала все, что могла, и во всяком случае — неизмеримо больше, чем какая-либо другая власть, чтоб действительно открыть ей доступ ко всем видам хозяйственной и культурной работы», — писал Л.Троцкий.
Ясно, что женщина всегда была в семье, а где семья — там домашняя работа, тяжелая, неприятная, сопряженная с ужасами и лишениями. Женщину хотели освободить от быта, чтоб она могла работать на благо общества. Сейчас мы видим, что современная экономика никак не может обойтись без женщин, несмотря на призывы вернуться к патриархальному обществу и семейным ценностям.
В 20-е годы и Ленин, и Троцкий считали, что проклятый семейный очаг превращает женщину в рабыню. Был такой популярный плакат «Долой кухонное рабство».
Тогда же появились столовые и фабрики-кухни, куда можно было пойти культурно — это важное слово в языке в тот период — пообедать. Во многих домах просто не было кухонь, городское население выросло, где-то надо было его кормить. Для этого и строили фабрики-кухни — многоступенчатые предприятия, с большой пропускной способностью, где и готовили, и кормили.
Революция сделала героическую попытку разрушить семейный очаг — архаическое сооружение, где женщина пребывала с детства и до самой смерти. В это же время из сферы частной людей выводят в коллектив — появляются коммуны, роддома, детские сады, бани, прачечные и прочие предприятия, которые избавляют от семейного быта или облегчают его
«Мы не можем примириться с маленькой кухней-коптилкой на пять-шесть человек семьи, потому что мы прекрасно знаем, что можно за те же деньги... дать великолепную здоровую пищу в атмосфере светлой столовой с хорошей музыкой, газетами, шахматами... Всё это можно дать за те же средства, которые затрачиваются на безотрадный домашний борщ, которым огромное большинство из нас в настоящее время, не поперхнувшись, питается и с каждой ложкой которого мы объедаем женскую вольность...», — написал в 1927 году в своей статье «О быте» глава Наркомпроса А. Луначарский.
30-е годы: вкусная и здоровая индустриализация
Казалось бы, фабрика-кухня — это обычная советская история. На самом деле, то же самое происходило в Америке. Но там строили фабрики-кухни, чтоб освободить женщине время на развлечения: танцы и парикмахерскую. В Советской Союзе освобождение от быта предполагало, что женщина в свободное время пойдет работать.
художник Григорий Шегаль
Расцветает производство продуктов, с фабриками-кухнями не получается вернуться к домашней кухне. Как правило, в рабочих столовых кормят не очень вкусно, хотя люди, вроде бы, прикреплены и общаются в социуме.
На съезде стахановцев в 1935 году Сталин провозгласил: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Все приняли его речь за чистую монету, и общество стало ориентироваться на изобилие.
Никто не стремился похудеть, питаться надо было сытно. Анастас Микоян говорил, что дать плохой обед — хуже, чем шить плохие ботинки, так как голодный рабочий не сможет нормально строить социализм. За критерии качества пищи были взяты количество белков, жиров и углеводов. Советские диетологи утверждали, что вкус — понятие буржуазное.
Книгу рецептов пытались назвать «Книгой о здоровой и полезной пище». Но Микоян возразил и протолкнул «Книгу о вкусной и здоровой пище». Содержание готовили долго, профессора разрабатывали кодекс советского питания, в котором были необычные продукты. Например, колбаса — ее просто не было, а после появления «Книги» колбаса стала главным советским продуктом. Советский человек привык к колбасе и без нее чувствовал себя голодным. В то же время появились промышленный маргарин, майонез и сгущенное молоко, которые стали символами эпохи.
Важная часть идеологии — это консервы, которые тоже освобождали женщину частично. В 30-е появлялось все больше полуфабрикатов, консервная промышленность — это один из стойких мифов советской кухни.
50-е: назад в будущее за нарисованным кетчупом
Блюда из полуфабрикатов и новых продуктов заняли основное место в «Книге о вкусной и здоровой пище». Там были рецепты с заимствованными из Америки продуктами. В книге 39-го года уже поминались кетчуп, бекасы, каперсы и прочее. Вскоре некоторые продукты стал привычными, например американский гамбургер превратился в микояновскую котлету.
Советское надо рассматривать с точки зрения реального и практического. Советское окрашивалось какой-то призрачной идеей будущего, которого пока нет, но скоро оно обязательно наступит. Предвкушение скорого появления идеального будущего отразилось на кухне. Поэтому необычные продукты там описывались, но не факт, что это существовало на кухнях обычных людей.
После того как закончилась Великая Отечественная война, вновь продолжилось продвижение идеологии в быте — появилось новое издание книги рецептов, где уже отметаются космополитичные рецепты. Поменялись и иллюстрации. Если до войны это были черно-белые картинки, то в 50-е это уже почти альбом по искусству в формате книги рецептов. По очень трудоемкой технологии раскрашивали фотографии реальных советских продуктов, в том числе яйца в упаковке, кефир в бутылках и сырок.
«Книга о вкусной и здоровой пище», которая вышла в 1939 году малым тиражом в 100 тысяч экземпляров, в 1952 выходит миллионными тиражами, издается каждый год и появляется почти в каждом доме.
60-е годы: тотальная кулинария
Изобилие случилось в 60-х годах. Персонаж Пончик из книги «Незнайка на Луне», даже находясь на другой планете, в капиталистическом обществе, в местном ресторане ест гречку, макароны с котлетами и кабачки. А все потому, что писатель Николай Носов, живший в СССР, просто не мог себе вообразить другой еды.
В воображении советского человека привычной была стандартная еда. Это показатель тотальной кулинарии, подчиненной государственной системе. Это была всепоглощающая, крепкая и успешная система, по которой все привыкли питаться.
Что получается из хлеба, масла и докторской колбасы? Бутерброд можно назвать нашей национальной идеей. Казалось бы, белый хлеб, в больших количествах производящийся в СССР, — повседневная вещь, его едят массово. Сливочное масло в пачках — тоже привычный продукт, который намазывают на белый хлеб. Третий элемент — уже привычная колбаса. С одной стороны, бутербродами всухомятку питались холостяки, которым некому приготовить нормальную еду. С другой стороны, бутерброд — это вкусно, сытно и удобно с собой носить. Поэтому бутерброд стал воплощением домашней еды, приготовленной с помощью самых популярных продуктов пищевой промышленности.
Свежие комментарии